В один из погожих апрельских деньков 1998 года дверь редакции скандального таблоида «Нэшнл Инквайрер» едва не слетела с петель от напора двух весьма экспрессивных пожилых особ.
Это были Кэтрин Мэлрой и Кристина Стюарт, бывшие домработницы голливудской суперзвезды Джона Траволты. Едва переступив порог, они наперебой затараторили:
— Да вы только представьте себе! Этот красавчик Джон Траволта — самый настоящий подкаблучник и обжора каких поискать! Парень-то он неплохой, да вот только полностью под каблуком у своей истеричной и сварливой женушки! Несмотря на почтенный возраст, уволенные со скандалом экс-служанки были настроены очень воинственно.
Прекрасно понимая, сколько «зелёных» могут принести сенсационные подробности из жизни голливудской звезды первой величины, пронырливые старушенции явно рассчитывали «навариться» на своих откровениях куда больше тех жалких 800 долларов, что не доплатила им при расчёте жадная хозяйка Келли Престон.
«Джон Траволта — подкаблучник!», «Джон Траволта одержим фастфудом!», «Гастрономические страсти Джона Траволты!» — вот такими кричащими заголовками запестрела жёлтая пресса США всего через несколько дней после визита дотошных бабулек в «Инквайрер».
Ну а сами разоблачительницы в одночасье стали знаменитостями. Правда, минута их славы оказалась короткой.
…Удобно расположившись в редакционных креслах, не в меру говорливые леди принялись взахлёб, то и дело перебивая друг дружку, посвящать ошарашенного редактора светской хроники Джошуа Бентона во все хитросплетения закулисной жизни звёздной четы.
Внимательно слушая этот сумбурный словесный поток, матёрый газетчик мгновенно смекнул, что в руки ему плывёт настоящая сенсация.
Подумать только – супер-материал, за который в другой ситуации пришлось бы выложить кругленькую сумму, достался ему практически задаром, по чистой случайности — и всё из-за каких-то жалких недоплаченных 800 долларов. Поистине, скупой платит дважды.
Так или иначе, но миссис Стюарт с миссис Мэлрой прослужили в огромном особняке Траволты в Мэне с 4 года. То есть как раз в тот период, когда после долгих лет забвения актёр триумфально вернулся на большой экран, снявшись в культовом фильме Квентина Тарантино «Криминальное чтиво».
Траволта вновь купался в лучах славы и денег и спускал их самым безрассудным образом. Скупал недвижимость по всему свету: на Гавайях, на восточном и западном побережьях США, летний особнячок в Сен-Тропе…
Дом звезды обслуживал целый штат прислуги. Тут был и личный повар, и «ночной» повар (специально на случай, если хозяина среди ночи одолеет голод), и целая армия уборщиц с горничными, и телохранители, и няня, и персональный костюмер, тренер, диетолог… А про автопарк и говорить нечего.
Тут тебе и раритетный «Тандерберд», и парочка «Роллс-Ройсов», и «Мерседес», и «Ягуары» всех мастей, и с полдюжины «Порше»… Каждую из этих красоток обхаживал личный автомеханик!
По долгу службы Кристина Стюарт отвечала за чистоту и порядок в супружеской спальне, ванной комнате и гостиной. И насмотрелась она там всякого.
Похоже, жена Джона Келли Престон была самой настоящей чистюлей-параноиком. До смерти боялась микробов и могла закатить истерику из-за пылинки на столе или малейшего пятнышка на диване.
Особняк Траволты, судя по рассказам Кристины, буквально ломился от всевозможных дезинфицирующих средств и стерилизаторов.
Простыни, полотенца и даже носки актёра меняли каждый божий день. А стоило бедняге Джону хоть немного расслабиться в плане гигиены, как Келли тут же начинала ему выговаривать. Могла, например, прямо за завтраком рявкнуть:
— А ну-ка бегом переоделся в чистое! Вот прямо сейчас, немедленно! Нечего нам с сыном аппетит портить.
И ничего не оставалось добродушному увальню Траволте, кроме как покорно плестись в спальню и менять рубашку, носки и бельё.
А однажды какой-то приятель семьи попытался втолковать Джону, что его благоверная, похоже, серьёзно больна «бациллофобией», раз ей повсюду мерещатся грязь и микробы.
Дескать, не мешало бы показать Келли хорошему мозгоправу. Ну и ещё приятель поинтересовался чисто из любопытства, как это миссис Престон вообще допускает до своего стерильного тела такую «ходячую бактерию», как Джон.
Однажды муж с сыном решили малость подшутить над чистюлей-мамочкой. Облачившись в простыню на манер тоги, Траволта вымазал лицо сливовым вареньем под чудище-страшилище.
А маленький Джетт изображал рядом кровожадного комара-мутанта. С устрашающим видом и жутким звуком «Ж-ж-жть!» заговорщики ввалились в спальню к Келли, мирно читавшей модный журнал.
Увы, розыгрыш с треском провалился. Перепуганная насмерть Престон чуть не хлопнулась в обморок, а затем разразилась громогласной бранью:
— А ну пошли вон, два недоумка! Быстро умываться, живо! И не смейте сегодня ко мне даже прикасаться!
После столь сокрушительного фиаско пристыженные Джон с Джеттом предпочли ретироваться в своё излюбленное убежище, где никто бы их не тревожил.
А было это не что иное, как салон личного самолёта Траволты. Ведь главной страстью актёра, буквально спускавшего на неё все заработанные миллионы, стала авиация.
По словам обеих старушек, в ангаре у Джона красовались аж семь (!) крылатых машин: от скромной «Сессны» до внушительного «Боинга» и элитного «Лир Джета».
Салон последнего был переоборудован в роскошные летающие апартаменты с рестораном, спортзалом, сауной и даже бассейном! Словом, ни в чём себе не отказывай, хоть на другой конец света лети с комфортом.
Кстати говоря, своё поместье во Флориде Траволта выбрал именно из-за близости частного аэродрома. Ведь этот городок Дейтона был настоящей «обителью» миллионеров-авиалюбителей, у каждого дома была своя взлётная полоса.
Правда, взлётки в Дейтоне рассчитаны на лёгкие спортивные самолётики, а не на «джамбо-джеты» вроде тех, что были у Джона. Поэтому актёру пришлось слегка подкорректировать ландшафт, дабы «Боинг» мог безопасно взлетать и садиться прямо у него на лужайке.
Ну и конечно же, он держал в штате двух профессиональных пилотов и авиамеханика, это чтобы любимые «птички» в любой момент были под рукой.
В общем, папа с сыном могли часами пропадать в этом своём летающем «секретном убежище», спасаясь от маминых капризов и истерик.
Тут они с важным видом корпели над бортовыми журналами, листали каталоги запчастей, а то и просто глазели на проплывающие за иллюминатором облака. И в эти минуты на всей земле не было людей счастливее.
По словам миссис Стюарт, ванная комната супругов напоминала мини-аптеку: целые батальоны шампуней, кремов, спреев, лосьонов…
Всё для того, чтобы тела Келли и Джона сохраняли хотя бы подобие стерильности. Жена строжайше диктовала мужу, как одеваться, какие витамины и БАДы принимать. Жирная пища и всякие вкусности были строжайше запрещены!
Бедняга Джон мог часами торчать в ванной, остервенело натираясь мочалкой до скрипа. Но отказаться от любимых лакомств было выше его сил.
Вся прислуга знала: едва Келли за порог, как в доме начинается форменный кулинарный дебош. Траволта звонит в службу доставки и заказывает гору бургеров с картошкой для себя и фисташковое мороженое для сына. А чтобы жена не унюхала «криминал», объедки тщательно упаковывали и тайком выносили на помойку.
Конечно, без последствий такие загулы не обходились. Джон растолстел и уже не стеснялся открыто заявлять в интервью о своей бесконтрольной страсти к фастфуду:
— Чего уж тут скрывать, я жуткий обжора! Тащусь от всего жирного, сладкого, жареного… В общем, обожаю любую вкуснятину!
За годы службы старушкам довелось повидать всякое. Келли изводила супруга по поводу и без: то ей не нравилась его новая роль, то он улыбнулся какой-то поклоннице, то купил ей слишком узкое платье…
Поводом для скандала могло стать что угодно — «неправильный» смех Джона, «неположенное» время, проведённое в ванной, случайный храп у телевизора.
Одной из главных тем для ссор были дети. Траволта мечтал о большой семье, грезил о троих-четверых карапузах, но Келли и слышать об этом не желала:
— Между прочим, я тоже актриса! Хочешь превратить меня в клушу-наседку?
Зато Престон железной рукой контролировала каждый шаг мужа. Добилась от продюсеров, чтобы Джона ни в коем случае не снимали вдали от дома, дабы он ежевечерне являлся к семейному ужину.
Сто раз на дню проверяла его по телефону — чем занят, с кем разговаривал. И бедолага Траволта покорно отчитывался, как нашкодивший школьник.
Коллеги по цеху за глаза посмеивались над подкаблучником Джоном, но самому актёру, похоже, такое положение дел было только в радость. Однажды кто-то из прислуги случайно услышал, как он исповедовался старому школьному другу:
— Знаешь, с тех пор, как я увидел муки Келли во время родов, моё отношение к ней просто перевернулось! Я проникся к ней, да и ко всем женщинам таким глубочайшим уважением и состраданием, что готов им всё прощать.
Ведь они, по сути, мученицы и героини! Мы, мужики, и в подмётки не годимся этим святым созданиям, должны им только поклоняться и служить верой-правдой…
В общем, статус-кво в семье установился железный: Джон этакий добродушный увалень и подкаблучник, Келли — строгая надсмотрщица, держащая благоверного в ежовых рукавицах. Что любопытно, сам Траволта ничуть этого не стеснялся и не раз во всеуслышание заявлял:
— Если бы не моя жена, я бы давно слетел с катушек со всеми своими закидонами, трамвайной расхлябанностью и слабоволием. Это Келли сделала из меня человека, вправила мозги, приучила к дисциплине. Спасибо ей, что хватает терпения со мной возиться!
Слушая все эти пикантные подробности из первых уст, Бентон вдруг припомнил, как Джон с Келли познакомились. Дело было ещё в 1987-м на съёмках фильма «Эксперты». Келли тогда была замужем, поэтому держалась с Траволтой сугубо по-дружески.
Кстати, сам Бентон тогда ехидно написал об этой парочке в «Инквайрере», дескать, ох и недолго продлится эта их платоническая дружба.
Он как в воду глядел. Вскоре Келли развелась и пошла во все тяжкие, меняя мужиков как перчатки. Наверное, не было ни одного голливудского ловеласа, кто бы не побывал в её постели: от Джорджа Клуни и Чарли Шина до совсем уж экзотических персонажей.
Между прочим, легендарного хряка Макса Клуни, который жил в особняке Джорджа на правах домашнего любимца, ему подарила именно Келли! Они с Траволтой лично выбирали этого поросёнка — Джону приглянулась смешная конопатая мордочка.
И вот в один прекрасный день, устав выслушивать откровения Келли о похождениях в чужих альковах, Траволта возьми, да и признайся ей в любви!
В качестве бонуса последовало предложение руки и сердца. Сыграли они аж две свадьбы — одну в Париже, другую в Штатах. Окрылённый семейным счастьем Джон не скупился на сальные подробности:
— Мы с Келли зачали нашего сыночка в доме у Брюса Уиллиса и Деми Мур, утром 15 июня 1991-го, ближе к полуночи. Это было просто улётно!
А потом нас жутко пробило на хавчик. Мы прокрались на кухню и умяли половину индейки, парочку йогуртов, булочки, эклеры…
Родившемуся Джетту новоиспечённый папаша менял подгузники с непередаваемым восторгом и даже позировал в этом образцово-показательном амплуа перед папарацци.
Но продолжалось безоблачное счастье относительно недолго. Как оказалось, Келли была той ещё мегерой с тараканами. Закатывала Джону жуткие сцены ревности по поводу и без повода, изводила его бесконечными придирками и ограничениями.
Тут в рассказ миссис Стюарт вклинилась миссис Мэлрой, до того лишь одобрительно кивавшая в такт словам коллеги. Она решила поведать журналисту о главной любовной драме в жизни Траволты. Случилось это ещё в далёком 1976 году на съёмках фильма «Мальчик в пластиковом пузыре».
23-летний Джон тогда по уши втрескался в партнёршу по площадке, актрису Дайану Хайленд. Парадокс был в том, что избраннице только-только стукнуло 40 и по сценарию она играла… мать Траволты.
Впрочем, разница в возрасте не помешала вспыхнуть страстному роману. Дайана охотно ответила юному воздыхателю взаимностью.
Влюблённые стали жить вместе. Опытная не по годам женщина взяла над Джоном своего рода шефство. Учила его хорошим манерам, искусству светской беседы, помогала налаживать отношения с власть имущими киношниками.
А главное — старалась обуздать неистовый темперамент пылкого красавчика, порой готового разнести всё в щепки от переизбытка чувств.
Но недолго музыка играла. Как-то раз Дайана сделала любимому страшное признание: она неизлечимо больна и жить ей осталось совсем немного.
Джон поначалу решил, что это очередной прикол, ну не мог он поверить в реальность происходящего. Однако лучшие врачи лишь подтвердили безнадёжный диагноз. Все их потуги «побороть болезнь» оказались тщетны.
А когда Траволту позвали сниматься в мюзикле «Лихорадка субботнего вечера», Дайана буквально вытолкала его за дверь со словами: «Не волнуйся, милый!
Ты всегда сможешь примчаться ко мне хоть на край света!». Она просто не желала, чтобы любимый лицезрел её угасание и мучения. До последнего убеждала Джона по телефону, что идёт на поправку и с нетерпением ждёт его возвращения…
Увы, чуда не произошло. В феврале 1977-го, в самый разгар съёмок, Траволту огорошили страшным известием: Дайана при смерти. Всё бросив, он кинулся к ней.
Оставшиеся дни Джон не отходил от постели любимой ни на шаг. Шутил, смешил, разыгрывал сценки из их совместной жизни. Он до последнего не мог смириться с неизбежным…
А однажды утром врач отозвал его в сторонку и предупредил: мол, будь готов, конец может наступить в любую минуту. Дайана скончалась у Джона на руках той же ночью.
Миссис Мэлрой смахнула набежавшую слезу, и в кабинете воцарилась гнетущая тишина. Первой молчание нарушила миссис Стюарт:
— Ой, да бросьте вы, голубушка! Можно подумать, эта Дайана была у Джона единственная. Да у него этих женщин, как блох у бродячего пса! Судите сами: Шер, Оливия Ньютон-Джон, Джоан Пре-тер, Дениз Уормс опять же… Всех и не упомнишь!
— И всё же именно одно имя Дайаны до сих пор вызывает у Келли приступ бешенства, — парировала миссис Мэлрой. — Потому что Джон по-прежнему любит покойницу.
Я слышала, как он недавно проговорился в интервью: мол, образ Дайаны неотступно преследует меня даже во снах…
О неотразимости Траволты для дамских сердец Бентон, разумеется, знал не понаслышке. Бешеная популярность, обрушившаяся на актера в конце 70-х после выхода «Лихорадки», возвела его в ранг героя женщин всея Америки.
Журнал «Rolling Stone», поместивший на обложку фото полуобнаженного Джонни в крохотных плавках, побил рекорды продаж — тираж смели с прилавков в один присест!
А чего стоит легендарный танец Траволты с принцессой Дианой! Когда первая леди Белого Дома Нэнси Рейган поинтересовалась о заветном желании высокой гостьи, та с придыханием выпалила: «Хочу потанцевать с Джоном Траволтой!».
И мечта её сбылась. Причём принцесса попыталась было вести в танце, но Джонни галантно пресёк её поползновения, прошептав на ушко: «Нет уж, Ваше Высочество, предоставьте вести мне. Обещаю, вам понравится».
В одночасье проснувшись суперзвездой, вчерашний простой паренёк слегка обалдел от свалившегося богатства и славы. Гонорары его взлетели до небес, маститые режиссёры считали за роскошь заполучить Траволту в проект.
Спилберг сделал ставку на менее прихотливого Харрисона Форда в своей саге об Индиане Джонсе. Коппола не сумел заманить Джона баснословным кушем ни в один из фильмов «Крёстного отца».
Агенты актёра рьяно отстаивали его высокий ценник: стоит лишь Траволте сменить привычный образ лихого повесы и сердцееда, и всё — поклонницы разбегутся как тараканы!
Никто не желал видеть «другого Джона», серьёзного, думающего, тем паче драматического. Из-за этого, кстати, накрылся медным тазом проект Брайана Де Пальмы, грезившего экранизацией судьбы Джима Моррисона с Траволтой в главной роли.
Не успел Джон оправиться от потери Дайаны, как его подкосило ещё одно страшное горе. В декабре 1978-го от рака скончалась его мать Хелен, самый близкий друг и добрый ангел-хранитель. Траволта воспринял эту утрату как кару небесную и впал в жесточайшую депрессию.
Он заперся в своём особняке в Санта-Барбаре, превращённом в неприступный бункер со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами — лишь бы ни ногой за порог!
Джон категорически объявил агентам, что завязывает с кино. Дескать, ему осточертело кривляться на потеху публике. «Меня от всего этого тошнит! Ищите другого клоуна».
Вся голливудская братия схватилась за голову: золотая жила уплывала из рук из-за дурацких закидонов капризной суперзвезды. Джона увещевали, грозили карами небесными и судами, но всё без толку.
Он упрямо стоял на своём. И тогда, чтобы оплачивать безумно дорогой образ своей жизни, Траволте пришлось потихоньку распродавать своё имущество: дома, машины, предметы роскоши и искусства.
Через год Джон слегка пришёл в себя и согласился на первую же подвернувшуюся роль. Фильм с треском провалился. Траволта ещё не знал, что впереди его ждёт целая череда кинематографических и прочих жизненных неудач. Медленное, но неуклонное забвение. Крушение всех надежд.
От безденежья он брался за любую халтуру. Светился на частных вечеринках богатеньких снобов, где его приглашали ради смеха, дескать, смотрите, это ж тот самый Траволта, помните такого?
Ещё и рекламировал с экрана какое-то дурацкое японское мыло — вот до чего докатился герой соблазна.
Перелом случился аж в 1994 году. Подающий надежды режиссёр Квентин Тарантино, почти никому тогда не известный, позвал Джона в свой малобюджетный дебют «Криминальное чтиво».
Он сумел убедить продюсеров, что Траволта — это готовая звезда, и она всё окупит. И ведь как в воду глядел.
После триумфальной каннской премьеры фильма в мае 1994-го Джона буквально разрывали на части репортёры и операторы. А он смиренно закрылся в номере отеля «Карлтон»… и хлестал минералку стакан за стаканом.
Ему казалось, будто всё это происходит не с ним. Будто он по чистой случайности затесался на чужой праздник жизни.
Траволта ещё не догадывался, насколько круто «Криминальное чтиво» перевернёт его судьбу. Да что там — вернёт ему жизнь! По возвращении в Штаты он станет получать под сотню сценариев в неделю.
Гонорары взлетят до 20 миллионов за роль. Имя Джона Траволты вновь замелькает в первых строчках всех хит-парадов, включая списки самых влиятельных людей киноиндустрии…
…Тут Бентон прервал свои размышления и недовольно поморщился. И чего это его потянуло на лирику? Вот уже битый час он, как завороженный, внимает россказням двух старых бабушек, уволенных из дома Траволты за элементарную жадность.
Самое забавное, что ни одна собака в Голливуде ни разу не слышала ничего дурного про Джона. Все в один голос называли его добряком, душкой и обаяшкой что с коллегами по съёмкам, что с персоналом, что с простыми смертными.
По данным соцопросов, американцы с радостью проголосовали бы за Траволту, вздумай он баллотироваться в президенты. Примерный семьянин, образцовый отец, преданный друг — ну прямо ходячий моральный кодекс строителя капитализма.
Конечно, эти дамочки не сообщили ничего такого, что могло бы реально очернить светлый образ Траволты. Но бульварному журналюге большего и не надо. Жареные факты, сплетни и слухи — вот его конёк. И плевать, что там думает сам Джонни по этому поводу.
— Кстати, Джон же крутил шашни с Лайзой-Марией Пресли! Ну, дочкой короля рок-н-ролла, — азартно встряла миссис Стюарт. — Они познакомились на каком-то сборище сайентологов.
Поначалу Траволта приглашал её в гости чисто по-дружески, мол, хочет поддержать бедняжку после тяжёлого развода с Майклом Джексоном.
Келли тоже проявляла участие, читала Лайзе душеспасительные лекции. Ага, как же! Скоро эта жалость переросла в нечто большее. Иначе с чего бы это парочка стала арендовать номера в мотелях под чужими именами? То-то же!
— А вы думаете, Траволта из шкуры вон лезет, чтобы содержать себя в форме? Бассейны там, спортзалы, диеты всякие, — ехидно прищурилась вторая старушка. — Да он вообще на себя забил!
Дрыхнет до полудня, жрёт от пуза по пять раз на дню. Личный повар по секрету рассказывал: от особо вкусных блюд хозяин аж в конвульсиях заходится, круче чем от это самое, ну вы поняли…
— Зато на сайентологию времени не жалеет, все свободные часы просиживает за изучением трудов Рона Хаббарда. И в реинкарнацию верит. Якобы в прошлой жизни он был несчастным маком-одиночкой в бескрайнем маковом поле…
Спустя два дня главред «Инквайрера», просматривая свежие полосы с сенсационным материалом Бентона, аж приплясывал от восторга.
«Вот это ДА! — бормотал он. — Ай да Бентон, ай да молодец! Вот это он старушенций расколол, виртуоз. Да у нас тираж раскупят подчистую!».
Вечером, когда довольный, как слон, Бентон уже собирался домой, в кабинете внезапно затрезвонил телефон. Репортёр мгновенно узнал дребезжащий голосок миссис Стюарт. Похоже, старушенция пребывала в сильнейшем волнении.
— Простите великодушно, мистер Бентон, но я тут поразмыслила… В общем, я насчёт нашего материальчика про Траволту. Может, это, не стоит публиковать, а? В смысле, может, не будем печатать всё это? — промямлила бывшая домработница.
— Чего-чего? Ка-а-ак это «не будем»?! — чуть не подавился Бентон. — Да статейка уже в печать ушла, утром весь тираж по киоскам развезут!
В трубке воцарилось гробовое молчание. Потом послышался судорожный вздох и дрожащий голос миссис Стюарт:
— Ох, горе-то какое… Знаете, когда мы тогда с Кэтрин уезжали из дома Траволты, нам довелось мельком перекинуться с хозяином парой фраз.
Ну и мы возьми да пожалуйся ему, мол, нехорошо, что Келли зажала наши кровные 800 долларов. И что вы думаете? Джон моментально извинился за оплошность, выписал чек на гораздо бóльшую сумму, да ещё и лимузин свой послал, чтоб с комфортом по домам развезти!
Эх, погорячились мы тогда, сдуру наговорили вам лишнего. Может, есть ещё шанс всё отыграть назад, а?
Увы, поезд уже ушёл. И Бентон без зазрения совести солгал разнюнившейся кумушке:
— Сожалею, миссис Стюарт, но я тут бессилен. Материал стоит огромных денег, мои боссы ни за что не станут его придерживать. Да даже если б вы вчера позвонили, я бы всё равно сделал вид, что вы ошиблись номером…
На том конце провода раздались сдавленные рыдания, но Бентону уже было всё равно. Потирая руки, он прикидывал, на сколько потянет его доля от грядущих барышей.
Ох и сладко же спалось в ту ночь разоблачителю звёздных тайн. Ведь с точки зрения акул пера, подлинное счастье — это когда скандальный материал уже не успеет затормозить даже сам Господь Бог.
Наутро тираж «Инквайрера» с статьёй про Траволту разлетелся как горячие пирожки. Газетные киоски брали штурмом. В считанные часы фамилия «Траволта» возглавила топы запросов во всех поисковиках.
Скандал получился знатный! Бентону было плевать, что перетряхивание чужого грязного белья аукнется Джону немалыми репутационными потерями.
Репортер был доволен, что тираж побил рекорды, а сам он сорвал жирный куш на сплетнях двух блаженных старушек.
