Когда Николь Кидман загорелась идеей сняться у легендарного режиссера Стэнли Кубрика, даже предостережения его жены Кристины о крайне необычных творческих методах супруга не охладили ее пыл.
«Имейте в виду, — серьезно говорила миссис Кубрик, — работа с моим мужем больше напоминает алхимическое священнодействие с непредсказуемыми последствиями для всех участников. Прежде чем ввязываться в такую авантюру, подумайте хорошенько, раз сто!»
Но Николь эти слова ничуть не испугали, а наоборот, только сильнее раззадорили. Ведь страсть к риску и жажда острых ощущений всегда были у нее в крови.
До сих пор Кидман удовлетворяла эту свою потребность отчаянными прыжками с парашютом с крыла самолета и захватывающими дух походами в горы.
И теперь она почувствовала — сама судьба подбросила ей уникальный шанс как следует встряхнуться и влить свежую струю в семейную жизнь с Томом Крузом. Правда, уговаривать супруга сниматься пришлось довольно долго.
Том резонно возражал: мол, поучаствовать в проекте самого Кубрика, конечно, чертовски почетно, но пока прославленный режиссер будет неспешно возиться с одним-единственным фильмом, они с Николь упустят массу возможностей сыграть в десятке кассовых картин и заработать кучу денег.
Но в конце концов упрямая Николь все же настояла на своем. Хотя тогда еще даже не догадывалась, какой непредсказуемый оборот примет вся эта затея…
К моменту окончания съемок фильма «С широко закрытыми глазами» их с Томом образцово-показательный звездный брак, считавшийся одним из самых крепких в Голливуде, уже будет трещать по швам.
А сам Стэнли Кубрик скоропостижно скончается от сердечного приступа в марте 1999 года, едва успев завершить монтаж своего последнего киношедевра.
И не успеет картина выйти в широкий прокат, как весь мир наполнят слухи о том, будто 70-летний гений просто надорвался от избытка любовной страсти и неудержимо нахлынувших переживаний, которые разбудила в нем пылкая, рыжеволосая Николь Кидман, она же стала и его последней музой.
Поначалу, когда Николь только прочитала сценарий, причем довольно бегло и невнимательно, сюжет показался ей весьма оригинальным, пусть и несколько туманным.
По задумке Кубрика, им с Томом предстояло сыграть супружескую пару, живущую на первый взгляд вполне благополучно, но в тайне от всех пытающуюся разобраться в собственных фривольных фантазиях и неосознанных желаниях.
«И все же я никак не возьму в толк, почему Стэнли выбрал на эти роли именно нас с тобой?» — недоумевал Круз, с недоверием разглядывая сценарий.
Однако отступать было уже поздно: контракты подписаны, роскошный особняк в Лос-Анджелесе перевернут вверх дном, чемоданы и ящики с вещами спешно упакованы, повсюду громоздятся коробки.
А дети — пятилетняя Изабелла и трехлетний Коннор — уже вовсю требуют обещанных обновок к переезду в туманный Лондон, где будут проходить съемки.
Вперед, в новую жизнь! Вот только на съемочную площадку супруги Круз вышли совсем не скоро…
Дотошный Кубрик сразу предупредил, что ему потребуется как минимум пара месяцев на подготовку актеров к работе над фильмом.
Сама же эта подготовка заключалась преимущественно в долгих задушевных разговорах тет-а-тет, частых совместных чаепитиях, а еще в просмотрах и обсуждении всех предыдущих режиссерских работ Стэнли.
Но с самого начала маэстро проявлял особый интерес именно к Николь Кидман. Это никого не удивляло, ведь именно ей предназначалась ключевая женская роль в картине.
Практически ежедневно Кубрик и Николь часами гуляли вдоль берегов Темзы, неторопливо бродили по зеленым аллеям Гайд-парка, заглядывали в крошечные безлюдные ресторанчики в нарядном квартале Сохо, а главное — много и подолгу разговаривали обо всем на свете.
«Запомни, Николь, ты — движущая сила всего фильма, — с жаром внушал актрисе Кубрик. — Если мы с тобой поймем друг друга и уловим нужное настроение, то и Том все сделает как надо, можешь не сомневаться».
Воодушевленная таким доверием Кидман и сама была готова рискнуть и попробовать сыграть что угодно: «Я полностью в вашем распоряжении, Стэнли!
Только боюсь, у нас с Томом вряд ли получится достоверно изобразить семейную пару с серьезными проблемами в отношениях, особенно интимного плана. У нас самих, тьфу-тьфу, все тихо и гладко, практически идиллия».
В ответ Кубрик лишь понимающе и как-то загадочно улыбался: «Ничего-ничего, для достижения нужного эффекта мы кое-что подправим… со временем.
А пока, если не возражаешь, позволь дать тебе один небольшой, но важный совет. С сегодняшнего дня немедленно прекращай постоянно носить эти свои дурацкие потертые джинсы! Ты же все-таки женщина, вот и одевайся соответственно, элегантно и с шиком. Запомни это».
И 70-летний Стэнли окинул стройную фигуру Николь таким откровенно мужским, оценивающим взглядом, что та внезапно почувствовала себя практически раздетой — словно Кубрик мог видеть ее насквозь, сквозь одежду, и различать, какое на ней сегодня белье.
С того памятного дня Кидман и сама только и думала о том, как бы получше принарядиться к встречам с маститым режиссером и произвести на него неизгладимое впечатление.
Каждое утро она придирчиво изучала свое отражение в зеркале, подолгу крутилась перед ним в новых шелковых платьях и блузках с соблазнительными вырезами и даже начала экспериментировать с макияжем и прической.
«Уж не появились ли у меня и впрямь какие-то эротические фантазии в отношении старины Стэнли?» — иногда шутливо спрашивала себя Николь.
А вот Тома, меж тем, все сильнее раздражало, что обожаемая супруга с недавних пор пропадает невесть где с раннего утра до поздней ночи.
Он откровенно ревновал Николь к Кубрику и недоумевал: что это ей вздумалось вдруг сутками напролет проводить время с «этим семидесятилетним стариканом», оставляя мужа в одиночестве нянчиться с детьми?
За день до официального начала съемок Стэнли неожиданно пригласил Николь поужинать в ее любимом богемном районе Лондона Сохо, многозначительно намекнув, что у него есть некое важное «рабочее дело».
Они уютно устроились за столиком в глубине зала ресторана, обстановка в котором с порога будоражила воображение: повсюду приглушенный интимный свет, дурманящий аромат благовоний, нежно льющаяся расслабляющая музыка…
И вдруг — сюрприз! На сцену под аплодисменты стали выходить молодые мускулистые танцовщики в одних блестящих стрингах.
«Господи, да это же мужской стриптиз!» — ахнула Николь, порозовев от смущения. Она наклонилась к уху Кубрика и зашептала, сбиваясь: «Знаешь, Стэнли, я ведь впервые в жизни в подобном заведении!
Представляешь, мы с Томом женаты уже восемь лет, и он ни разу не привел меня на такое шоу. Слишком приличный и правильный, наверное. Да и меня, честно признаться, особо никогда не тянуло».
Кубрик лишь с притворным удивлением поднял бровь: «Неужели? А я-то думал, Том у тебя известный сердцеед и ужасный ревнивец.
Ну-ка, ну-ка, расскажи мне поподробнее, это любопытно. Я ведь должен досконально изучить характер твоего благоверного Круза, чтобы потом правильно выстроить образ его героя Билла на экране».
И пока полураздетые танцоры исполняли на сцене очаровательные па, а официант исправно подливал в бокал Николь дорогое игристое вино, коварный Стэнли принялся ненавязчиво и вкрадчиво выспрашивать у актрисы пикантные детали ее семейной жизни с супругом.
Сама того не замечая, захмелевшая и осмелевшая Николь начала откровенничать. Оказалось, пылкий красавчик Том Круз, которому женская половина всей планеты не дает проходу, и впрямь держит обожаемую жену в ежовых рукавицах, контролируя каждый ее шаг!
Из-за него, своего ненаглядного «Томика», Кидман пришлось полностью порвать со всеми прежними друзьями и подругами — ревнивец считал, что интересы и внимание Николь должны безраздельно принадлежать только ему одному.
Том не спускал зорких глаз с благоверной даже на интервью в отелях, вдруг являясь туда под предлогом, что жена якобы забыла какую-то важную вещь.
«Нет, ну ты представляешь, какая забота!» — закатывала глаза Николь. И даже в родной солнечной Австралии, куда Кидман частенько наведывалась к родителям и сестре, муж неизменно увязывался за ней. Строго конвоировал любимую, как верный пес, всюду таскался хвостом, мешая нормально, без помех пообщаться с родными.
«Мне порой кажется, Том просто-напросто меня от всех… изолировал, что ли», — неожиданно тихо произнесла Николь и печально улыбнулась краешком рта.
«Бедняжка!» — посочувствовал хитроумный Стэнли, хотя глаза его при этом победно блестели. Еще бы, ведь он мало-помалу добивался именно этого — пробуждал в Николь дремавший до поры дух бунтарства, разжигал недовольство своей судьбой примерной и покорной жены, рвущейся на свободу из «золотой клетки» брака.
И Кубрик начал действовать…Сначала он, как бы невзначай, отпустил Кидман одну «проветриться» в Австралию от чересчур заботливого и властного Тома.
Потом нарочно заставил ее присутствовать на съемках откровенных сцен, где Круз, не жалея сил и эмоций, изображал неподдельную страсть сразу с несколькими юными длинноногими актрисами.
Доведенная до исступления Николь срывалась, и то и дело вихрем влетала в кабинет к Стэнли, закатывая ему безобразные истерики с криками и бурными рыданиями: «Признавайся, в какую из этих силиконовых куриц втрескался мой благоверный? Отвечай немедленно, ты же все знаешь!»
Но коварный Кубрик в ответ лишь загадочно улыбался и картинно разводил руками, мол, понятия не имею.
Он-то знал, что лишь подливает масла в огонь, но именно этого и добивался — чтобы Кидман и Круз прочувствовали своих экранных героев, супругов Билла и Элис, до нервного срыва, до исступления!
Не прошло и пары месяцев, как некогда идеальная и образцово-показательная семейная жизнь Тома и Николь, и без того уже трещавшая по швам, окончательно превратилась в ад.
Скандалы, истерики, битье посуды, вопли, топот и беготня ни в чем не повинных перепуганных детей, прячущихся по углам, стали привычным делом в их лондонском доме.
В отместку обнаглевшему благоверному взбешенная Николь даже приняла провокационное предложение и снялась на Бродвее в скандальном спектакле, в котором появлялась на сцене полностью без одежды.
Разгоряченная публика и акулы пера в предвкушении потирали руки, с вожделением ожидая сенсационных новостей о разводе звездной пары!
Но Круз и Кидман все же нашли в себе силы и во всеуслышание объявили на шумной рождественской вечеринке, что вновь безумно счастливы и любят друг друга еще сильнее прежнего. Мол, после десяти лет в браке у них наконец открылось второе дыхание!
Том крепко обнимал разрумянившуюся Николь за осиную талию и сбивчиво бормотал гостям, актерам и режиссерам: «Мы с Ник словно заново родились, начали новую совместную жизнь! Вы даже не представляете, как нам сейчас хорошо».
Однако истинные знатоки их запутанной семейной истории понимали — все это было лишь последней отчаянной попыткой склеить осколки разбитой вдребезги любви.
И вскоре случилось событие, ставшее роковым. Спустя пару дней после памятной вечеринки Том и Николь слетели с катушек и выкинули совершенно безумный трюк: среди ночи парочка затребовала у охраны роскошного отеля в Лас-Вегасе мощный автомобиль прямо на крышу небоскреба.
А после, к удивлению случайных свидетелей, они на полной скорости принялись кататься на авто по самому краю крыши, ежесекундно рискуя сорваться прямо в россыпь сияющих огней ночного города.
«Быстрее, Том, жми на газ, не тормози!» — восторженно визжала одержимая Николь. Персонал отеля и редкие прохожие застыли, провожая безумным взглядом этих сумасшедших…
Узнав наутро о такой выходке обожаемой дочери, ее отец, опытнейший сиднейский психиатр, лишь горько покачал головой: «Тут и первокурснику ясно, как божий день — между ними все кончено, точка. Инстинкт саморазрушения — вернейший признак агонии чувств».
Увы, доктор Кидман оказался прав. Эта гонка по острию лезвия стала последней лебединой песней их супружеской жизни. Некогда именно любовь к риску и бешеным автомобильным заездам свела вместе этих двух отчаянных, Тома и Николь. Но безумие убило в итоге эту любовь.
В феврале 2001-го раздосадованный Круз был вынужден сделать официальное заявление для прессы: они с Николь Кидман подают на развод «из-за непримиримых противоречий, застарелых обид и взаимного недоверия». Для тех, кто хоть краем уха был в курсе закулисья их звездной жизни, это не стало откровением.
