Её путь к славе – это не счастливая случайность, а годы упорной работы. Девушка из глубинки долго обивала пороги студий и телеканалов, пока однажды её не заметили на «Фабрике звёзд». А уже через год хиты её группы «Тутси» напевала вся страна.
– Почему Вы уехали из Казахстана?
– С распадом Союза мы там просто не могли оставаться. Началось очень сильное давление на русских, и родители решили, что надо срочно уезжать.
Перебрались в молодой городок Заринск на Урале. Папа нашёл работу, ему дали хорошее общежитие, куда мы и перебрались всей семьёй. Вот там я и стала ездить по конкурсам и выступать.
– Всё это время папа Вас учил музыке?
– Он до сих пор это делает. И по сей день он остаётся моим главным учителем и критиком. И чтобы он похвалил – ну, это надо очень сильно постараться!
Родители меня никогда не баловали ни комплиментами, ни похвалами. И для меня они всегда были самыми строгими зрителями.
– Чему ещё папа научил?
– Я была ещё ребёнком, когда он приучил меня закаляться холодной водой по методике Порфирия Иванова. Папа уже тогда занимался даосскими практиками цигун и дыхательной гимнастикой – ребёфингом.
Мама была не против. Тоже считала, что это полезно для здоровья. У нас в семье вообще было заведено – раз в неделю голодать. Мы ели пророщенную пшеницу, делали какие-то настои грибные.
– Тот факт, что Вы не едите мясо – это тоже из детства?
– Нет, это моё личное решение, и родители меня не очень в этом поддерживают. Это случилось 22 года назад перед Пасхой. Я постилась и к концу поста вдруг поняла, что мясо мне не нужно.
Не то что я приняла какую-то аскезу – нет, тут не про религию речь. Просто я прислушалась к своему организму. Никаких морально-этических ограничений у меня нет.
Например, несколько месяцев назад мне вдруг захотелось курицы. И я съела кусочек куриного мяса без зазрения совести. И на этом всё. Я не фанатик и не пропагандирую вегетарианство. Муж у меня вообще мясоед, дочка тоже – я спокойно готовлю им блюда из мяса.
– При этом Вы увлекаетесь йогой и даже на гвоздях стоите!
– Да! У меня есть духовная наставница, которая живёт в Сочи. И она меня мотивировала попробовать. Эта практика называется Садху. Нужно отстоять на гвоздях 50 минут.
Ни больше, ни меньше. Первые несколько минут решающие – тут идёт борьба ума с телом. Тут самое важное – не бороться, а принять. Это позволяет отрешиться от боли и погрузиться внутрь себя.
Победа над собой. Предпосылки ко всем этим духовным развитиям во мне тоже заложил папа ещё в детстве.
– То есть Вы активно занимаетесь спортом, а травмы были?
– Ещё какие! В 5 лет рухнула на велосипеде в погреб, сотрясение мозга получила и родителей напугала до полусмерти. Потому что на меня там всё рухнуло – и банки с соленьями и вареньем, и лестница, и сам велосипед.
Неделю после этого в больнице лежала. А буквально недавно, в 2018 году, ехала на велосипеде и налетела на бордюр. Вывихнула правую ключицу.
– Вернёмся в Ваше детство. 90-е дались трудно?
– Я помню, когда всё было по талонам – и хлеб, и сахар, и мыло. Но я не чувствовала тогда, что мы плохо живём. Мама с папой продолжали трудиться и хорошо зарабатывали.
– Кем Вы себя видели и кем Вас видели родители?
– Только артисткой. Иных вариантов просто не рассматривалось. И родители понимали, что я многого добьюсь. К тому моменту, когда я закончила школу, я уже заработала свой первый миллион – выиграла главный приз в вокальном конкурсе Алтайского края.
На эти деньги я купила маме шубу из нутрии и видеомагнитофон. Но был нюанс – чтобы поступить в музыкальное училище, нужно было иметь диплом музыкальной школы.
А у меня его не было – ведь меня папа учил. Но я всё равно поехала поступать в Барнаульское музыкальное училище. Меня послушали и взяли на дирижёрско-хоровое отделение.
– Какими были студенческие годы?
– Полноценными! Жила в студенческом общежитии, пела в ресторане. Получала за это 20 рублей. Работала по вечерам, домой в общагу – на трамвае.
Просыпалась в 5 утра, ехала в музыкальное училище, учила программу по дирижированию. В 9 часов шла на занятия, а вечером – опять на работу. Именно тогда я сформировалась как личность.
– Вы проучились так два курса, а потом внезапно уехали в Москву. Как так получилось?
– Меня увидели на одном из конкурсов и пригласили в столицу – дескать, там будет какой-то крутой музыкальный проект и им нужна для него певица-блондинка!
А я всю жизнь мечтала о Москве, сразу же забрала документы из училища и стала вещи собирать. А эти люди вдруг раз – и пропали. Тогда я сказала папе, что, мол, терять уже нечего, из училища я отчислена, так что одна дорога – в Москву. Я как сейчас себя помню – провинциальная дивчина с ярко-красной губной помадой и пышка по формам.
Через знакомых узнала, что открывается новый факультет на базе МПГУ им. Ленина. И поехала туда. Педагог по вокалу послушала меня и говорит: « Помаду свою стирай, и с образом надо что-то делать.
А так – принимаем». Но обучение было платным – тысяча долларов за семестр. У родителей таких денег не было – им пришлось взять кредит. Я хотела перевестись на бюджет, но у меня не получилось, и я ушла из института. Причём родителям об этом не сказала. Поступила в другой вуз – высший колледж искусств, на этот раз на бюджет.
Пыталась работать – устроилась в ресторан официанткой. В первый же день уронила поднос и разбила все тарелки. В тот же вечер уволилась и пообещала себе, что никогда больше не буду предавать свою профессию.
Спасло меня в итоге то, что мне через знакомых дали телефон гитариста из группы «Аракс», а он мне уже через сарафанное радио доставал какие-то подработки.
Одна из первых работ в Москве, которая мне досталась, бэк-вокал у Рената Ибрагимова. Мне было безумно лестно работать с такой величиной. До сих пор считаю его своим учителем. Но потом у Ибрагимова стало очень мало работы, и я ушла в группу «Белый орёл».
– И именно Вы попали в страшную аварию…
– Это случилось на гастролях. Мы возвращались в Москву из Екатеринбурга и на мокрой дороге не вписались в поворот. Вылетели и врезались в дерево.
В машине было три человека, но я пострадала серьёзнее всех – кроме открытого перелома ключицы была ещё рваная рана на голове и сильно повреждена правая нога.
И я в этом состоянии первая вылезаю из машины и вместо того, чтобы кричать и звать на помощь, начинаю деловито собирать какие-то вещи, сумки, которые из машины вылетели. А потом вижу – у меня кость из плеча торчит. Тогда я добежала до заправки и попросила «скорую помощь» вызвать.
Врачи приехали, смотрят на меня круглыми глазами и говорят: «Девушка, присядьте, пожалуйста. Эта кость, что у вас торчит, может проколоть вам сонную артерию, если будете двигаться».
В итоге меня отвезли в госпиталь и четыре часа оперировали. А через две недели после этой операции я улетела в США на гастроли. А после возвращения меня без объяснения причины вдруг уволили.
Позже я узнала, что они решили набрать красивых девочек-моделей, которые не умели петь. Просто рот открывали под наши голоса. Было очень обидно.
– После «Белого орла» Вы оказались у Александра Малинина?
– Первый месяц я вообще не знала, что мне делать и куда идти – просто уехала к родителям.
Но меня выручило ещё одно знакомство – меня познакомили с композитором Евгением Кобылянским, безумно талантливым человеком, который написал для Лепса хиты «Натали» и «Рюмка водки на столе».
Я стала с ним общаться, приезжала к нему на студию, писала бэк-вокал Григорию Лепсу и Ирине Аллегровой. И в какой-то момент Евгений сказал мне, что Малинину нужна солистка. Но он меня взял не сразу – сказал: «Сначала похудей!». В общем, меня выручал музыкальный мир, частью которого я стала. Там ведь тоже всё по знакомству.
– Девушке в шоу-бизнесе приходится очень трудно – сплошь и рядом делают непристойные предложения…
– Сталкивалась с таким множество раз.
Особенно поначалу, когда только приехала в Москву и была наивной провинциалкой. Приходилось убегать и из машин, и из квартир. Помню был один азербайджанец, который выдавал себя за продюсера канала Рен-ТВ и обещал мне золотые горы. И вдруг однажды он в машине ко мне начинает лезть.
А когда получил отпор, говорит: «Ты либо дура, либо слишком умная». «Я – дура!» – ответила я и посреди дороги выскочила из автомобиля. Это спасло меня от изнасилования.
